Каждый третий работающий казахстанец имеет неформальную занятость и подвергает себя всем сопутствующим рискам — отсутствию социальных гарантий, защищённости трудовых прав и будущего пенсионного обеспечения. Таковы итоги исследования «Особенности рынка труда и занятости в РК», проведённого аналитиками Adam Research. По результатам соцопросов 36,4% респондентов, получающих доход, отметили, что имеют неформальную занятость. Этот индикатор выше среди мужчин (37,6%), и чуть ниже — среди женщин (34,9%), передает kazlenta.kz со ссылкой на energyprom.kz.
Представленный показатель авторы исследования называют совокупным индексом неформальности. В нём суммированы три подвида занятых в неформальной экономике: работающие без трудового договора, в «сером» найме; предприниматели, которые скрывают свои доходы от государства; подрабатывающие незанятые. Наиболее весомый вклад в индекс неформальной занятости вносят именно те работники, которые получают зарплату в конверте, их доля составляет 16,6%. При этом она велика вне зависимости от гендера. Удельный вес респондентов, сообщивших, что занимаются теневым предпринимательством, оказался лишь незначительно меньше: 13,6%. А вот доля тех, кто не имел постоянной работы, а перебивался подработками без оформления документов, была намного меньше: 6,2%. Большую часть таких неформально занятых составляют молодёжь и люди пенсионного возраста.
Поясним методологию. Исследование Adam Research проводилось с 12 июня по 21 августа 2024 года методом телефонного опроса по случайно сгенерированной выборке мобильных номеров среди населения РК в возрасте от 18 лет. География опроса включает 17 областей и 3 города республиканского значения. Погрешность выборки — менее 4%.
Результаты исследования позволили выделить регионы, в которых уровень неформальной занятости выше. Это утверждение более применимо к южной части страны — Туркестанской и Алматинской областям, а также Шымкенту. Доля работающих в рамках теневой экономики там превышает 30% от численности населения региона. Самые низкие показатели неформальной занятости наблюдаются в Восточно-Казахстанской (14,8%), Улытауской (19%) и Актюбинской (20,4%) областях.
«Южные регионы отличаются развитым сельским хозяйством, приграничной торговлей и значительной долей этнических меньшинств. Здесь неформальная экономика носит „традиционный“ характер, будучи исторически присущей определённым сферам занятости. Экономически развитые регионы — Астана, Алматы, Атырауская и Павлодарская области — показывают уровень неформальной экономики несколько выше среднего при высоком общем уровне занятости населения. В этих регионах выбор неформальной занятости можно рассматривать как рациональную стратегию получения дополнительного дохода», — отмечается в исследовании.
Что касается западных регионов, они демонстрируют одни из самых высоких индексов теневого предпринимательства. На западе страны неформальная занятость такого вида может выполнять роль компенсаторного механизма при попытках людей найти официальную работу.
Социально-демографические характеристики респондентов, имеющих неформальную занятость, позволили нарисовать портрет казахстанца, работающего в теневой экономике. Он может проживать как в городе, так и на селе, имеет среднее профессиональное или только школьное образование, трудится не по той специальности, на которую учился. Личный доход неформально занятого невелик: до 100 тыс. тг. Хотя в этом моменте всё неоднозначно: именно о низкой зарплате чаще говорят те, кто работает в «сером» найме либо перебивается подработками. Теневые предприниматели, напротив, имеют доход выше среднего: 20,5% опрошенных в этой категории неформально занятых получают 600 тыс. тг и больше.
А вот как характеризуют уровень достатка своей семьи сами неформально занятые казахстанцы. По результатам опроса 26,8% тем, кто получает зарплату в конверте, денег не всегда хватает даже на самое необходимое. Тех, кому такого «серого» дохода хватает на основные нужды и даже на сбережения, значимо меньше: всего 9,4%. В категории теневых предпринимателей дела идут лучше: 19,7% таких респондентов сообщили, что живут, ни в чём себе не отказывая, ещё 13,9%, помимо основных трат, удаётся копить. Среди самой незащищённой категории людей со случайными подработками таких финансово уверенных граждан очень мало: всего 5%.
Согласно официальным данным информационно-аналитической системы «Талдау» Бюро национальной статистики (БНС) АСПиР РК, в прошлом году в Казахстане насчитывалось 1,2 млн неформально занятых казахстанцев. Из них большинство— 682,5 тыс. человек — работали в формальном секторе экономики, то есть на легальных предприятиях, но без трудового договора, по устной договорённости. В сравнении с 2022 годом таких людей стало больше на 3,6%. Меньшая часть работников теневой экономики — 473,2 тыс. человек — принадлежали к неформальному трудовому сектору. К ним относились те, кто трудился на работодателя без патента, лицензии или регистрации либо оказывал услуги или производил товары, но не платил налоги за такую деятельность. Эксперты БНС оценивают долю таких работников в 12,8% от всего занятого населения.
Министр труда и социальной защиты населения РК Светлана Жакупова считает неформальную занятость второй ключевой проблемой рынка труда Казахстана после недостаточно активного создания рабочих мест со стороны бизнеса. На правительственном часе в мажилисе парламента глава ведомства сообщила о больших расхождениях в официальных данных по фонду оплаты труда и объёмам фактически уплаченных пенсионных накоплений. Например, в прошлом году БНС отчиталось о фонде оплаты труда казахстанцев в 38 трлн тг, в то время как по пенсионным взносам можно говорить о том, что официально казахстанцы получили за свой труд только 20 трлн тг. Аналогичная ситуация наблюдалась в стране и в 2022 году. Наибольшее расхождение цифр было отмечено в сферах торговли, сельского хозяйства и операций с недвижимостью.
«Оплата труда в структуре ВВП (методом доходов — прим. редакции), составляет 30%, а 60% приходится на валовую прибыль бизнеса. Это обратная картина того, что происходит в странах ОЭСР. Там ситуация такая: заработная плата наёмных работников превышает 50%, а доходы бизнеса — от 20% до 30%», — отметила министр труда.
