Национальный проект «Сакральная география Казахстана» вот уже третий год популяризует священные объекты страны, ценные для памяти казахского народа. За это время проведены ряд экспедиций, выпущены десятки видеороликов и документальных фильмов, на около 50 объектах проведены научно-реставрационные работы.
Мероприятия в рамках проекта, созданного после публикации статьи Первого Президента РК Нурсултана Назарбаева «Взгляд в будущее: модернизация общественного сознания», продолжаются по сей день. Одно из них – исследование роли сакральных мест в современной культуре Казахстана. Подробнее о них в интервью рассказала участница научной программы, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Государственного историко-культурного музея-заповедника «Бозок» Зубайда Сураганова.
- В список сакральных мест Казахстана внесены более 100 объектов общенационального значения и свыше 500 – регионального. Что объединяет их всех?
- Все эти объекты составляют наше духовное наследие, бесценный корпус знаний о степной цивилизации, об этике всадничества и мире в целом. Как отмечается в исторических источниках, в том числе записях Чокана Валиханова – почитание предков для казахов представляло, прежде всего, этический корпус императивов. Святые места в основном связаны с легендарными или конкретными историческими личностями. В традиционной картине мира казахов – предки – аруахи – это носители святости. Их легендарные дела и деяния коллективная память народа почтительно хранила и передавала последующим поколениям. Валиханов очень хорошо дал пояснения по поводу того, кого можно рассматривать в качестве аруахов. На это звание могли рассчитывать лишь выдающиеся индивиды, лишь те, кто при жизни проявил мудрость, беспримерное мужество, блестящую отвагу и доблесть. Мудрость – это высшее, целостное и духовно-практическое знание человека, которое позволяет принять, нередко, единственно верное решение в жизни народа, способствующее его выживанию и процветанию. Мужество и воинская доблесть, отвага наших батыров сохранили нам территорию – жизненное пространство, необходимое для существования этноса. Поэтому-то святые места персонифицированы – в памяти людей они связаны с конкретными индивидами. Практика персонификации позволяет «очеловечить» землю, сделать ее понятней и ближе. Именно поэтому Елбасы обозначил святые места как культурно-географический пояс святынь, который обеспечивает символическую защиту и входит в качестве значимого элемента в формировании национальной идентичности.
- Нам известно, что в этом году начата научная программа «Сакральные пространства в современной культуре Казахстана: традиции и новации». Расскажите о ней подробнее?
- Да, верно. Осуществление исследований по сакральной географии в республике стало возможными благодаря программной статье Елбасы «Взгляд в будущее: модернизация общественного сознания». В реализуемой научной программе поднимаются вопросы отношения человека к святому месту и его понимание сакрального пространства. В поисках ответов, несмотря на сложные обстоятельства, вызванные мировой пандемией, мы провели в течение августа-сентября 2020 года полевые исследования в северном и западном регионах Казахстана. В ходе полевых исследований осуществлялись глубинные интервью со смотрителями и персоналом, обслуживающими святые места, с паломниками, которые продолжают посещать сакральные объекты. Сейчас собранные материалы обрабатываются и анализируются.
Важным инструментом стала работа с местными краеведами, их привлечение в качестве ключевых информаторов. Они, в силу своего личного исследовательского интереса занимались, порой, на протяжении многих лет изучением истории своего региона, они, по-настоящему, бесценный источник информации. Без их сведений трудно определиться с приоритетами в каждой конкретной области, районе.
Также ведется работа с историческими источниками, отражающими историю формирования того или иного святого места, паломничества к ним. Важной частью программы стала работа в архивах. Архивный материал частично отражает ситуацию отношения к сакральным местам в советское время. Эти сведения дополняются информацией, полученной в ходе интервью, и перед нами вырисовывается более приближенная к реальности картина. Допустим, в архивных документах указываются святые места, которые посещали, но в советский период посещения прекратились. Устная традиция дает основание усомниться в правдивости этих сведений или, возможно, в преднамеренном их искажении чиновниками того времени. Такая оценка основывается, во-первых, на том факте, что многие сакральные объекты удалены от населенных пунктов. Постоянно находиться на месте и мониторить посещения не было физической возможности, то есть работники контролирующих ведомств были там наездами. А поскольку в советский период контролирующие органы в основном заранее предупреждали о своем приезде, то местная администрация, нередко интегрированная в родовую структуру населения, быстро и эффективно оповещала о приезде высоких товарищей. Во-вторых, имеет место преднамеренное, на мой взгляд, искажение. Если бы посещений не было, то тогда не должны были указываться в документах и названия конкретных объектов, а поскольку они отмечаются, то, это свидетельствует о том, что посещения все же имели место быть.
Таким образом, анализируя исторические источники, сверяя архивные документы с интервью, легендами о сакральных объектах, мы получаем в целом, объективную картину практик сакрализации, осуществляемых местным населением и паломниками. В целом мы получаем более или менее целостное представление о понимании сакрального пространства, его динамике и современном состоянии.
- Вы рассказали о полевых исследованиях на севере и западе Казахстана. Как бы Вы оценили готовность посещенных мест к приему туристов?
- Учитывая, что программа реализуется только первый год, мне удалось посетить некоторое число объектов. Могу сказать, и смотрители, и паломники отмечают, что в рамках реализации проекта «Сакральная география Казахстана» многие места получили импульс для создания комфортных условий для посетителей святых мест. Инфраструктура некоторых мест, которые мы посетители в западном Казахстане, полностью оборудованы для проживания, омовения и приема пищи. В этот процесс вовлечены местные бизнес-структуры, пожертвования паломников.
- Какие места наиболее труднодоступны? Что, по-Вашему, необходимо улучшать?
- К некоторым местам добирались с большим трудом. Дороги – это большая проблема. Например, к мавзолею Махамбета Утемисова, что в Индерском районе Атырауской области, мы доехали просто по бездорожью. Мы сами, наши вещи покрылись толстым слоем желтой пыли. Ноутбук после такого путешествия стал работать с ошибками. Но, в этом есть два момента. Первый, люди, стремящиеся посетить святое место, считают, что плохая дорога, или ее отсутствие в принципе – это небольшое препятствие, и оно преодолимо. Второй момент – святому месту, которое активно посещается, нередко наносится вред. Люди разрушают природную среду, окружающую святое место. Так, для посещения пещеры Қоңыр аулие в Баян ауле люди нанимают автобусы и едут практически до самой горы, где находится пещера. Близлежащее к этому объекту пространство практически исполосовано автомобильными шинами. Поэтому труднодоступность не рассматривается многими паломниками как проблема, к ней, зачастую, относятся как к необходимости, преодолению некоего препятствия.
- Как программа «Рухани Жаңғыру» сказалась на продвижении этих мест?
- На мой взгляд, программа имеет позитивные последствия непосредственно для самих сакральных объектов и для паломников. В 2014 году я была в Шынғыстау и посетила пещеру Қоңыр аулие. Как оказалось, это место находилось в аренде у одного из местных жителей, для которого это был довольно успешный бизнес-проект. Арендатор взимал плату за вход в пещеру. Сейчас это место вновь под охраной государства, и это правильно.
Сакральные места должны быть открытыми для всех желающих. Паломники не должны платить за их посещение, но могут пожертвовать по своему желанию и по своим возможностям на его благоустройство. На самом деле люди зачастую, и мы в ходе экспедиции наблюдали это, оставляют пожертвования в виде ақтық – лоскутков, платков, шарфов, денег. Такая традиция сакрализует тем самым и вновь созданные места. Так, мемориал Түйе төбе, посвященный невинно убиенным жертвам политических репрессий (по словам местных краеведов, расстрелы людей, обвиненных властями как «враги народа», производись на склонах горы) близ города Актобе, рассматривается паломниками как сакральный объект. Его пространство сакрализуется не только архитектурным видением художников, создававших его эскизы. Мемориал включает памятный знак в виде каменной формы и сырық ағаш – традиционный знак на могилах святых. Паломники, повязывают ақтық – традиционный дар святому месту. Полевой материал свидетельствует о том, что историческая память наших современников хранит драматическую историю ХХ века как в публичном пространстве, сакрализуя его в рамках календарной обрядности (31 мая – День памяти жертв политических репрессий) в соответствии с установленными государственными праздничными датами, так и памятных мест. Сакрализация происходит и в формате традиционных установлений казахов в виде тканевых покрытий на вершине, символизируя традиционное покрывало на надгробия святых и лоскутов – ақтық. Тем самым эти места определяются нашими современниками как сакральные пространства. Благодаря программе «Рухани жангыру» сакральные пространства вышли из тени и обрели подлинное значение как места памяти в высоком значении.
- Спасибо за беседу.